Алла Котляр
Интересная история с разбронированием медиков разворачивается на наших глазах. Интересная тем, что, к сожалению, очень показательна в отношении того, как в целом принимают управленческие решения в стране — без стратегического видения и, как следствие, без учета возможных коллизий. Именно такие решения подрывают доверие к государству, поскольку создают неравенство, неуверенность, а также открывают путь к злоупотреблениям.
Минздрав объявил о разбронировании медиков по запросу Командования Медицинских сил (КМС) и Минобороны. Но четких и прозрачных механизмов этой процедуры сейчас нет. Попытаемся разобраться, чем это чревато и как эту ситуацию можно было бы исправить.
Хронология событий
Мобилизация — очень важный и крайне чувствительный вопрос. Недовольные найдутся всегда. Не было стопроцентной брони для медиков, была проблема попадания врачей на фронт на немедицинские должности и вместе с тем — как нехватка медиков там, так и удар по способности больниц оказывать медицинские услуги в тылу. Ввели стопроцентное бронирование медицинских работников государственных и коммунальных учреждений здравоохранения (постановление Кабмина №36 от 14 января 2025 года) — возмутились частники (через отток кадров) и те, кто имеет отношение к военной медицине (ведь на передовой врачи тоже очень нужны).
Не подлежат мобилизации: юристы назвали шесть категорий граждан
Позже появилось разъяснение от Минздрава — по запросу Минобороны и КМС о потребности в тех или иных специалистах-медиках будут проводить разбронирование: «Представления о разбронировании будут осуществлять руководители медучреждений средствами Портала «Дія» в соответствии с порядком бронирования военнообязанных на период мобилизации и на военное время». И далее: «Министерство здравоохранения в координации с департаментами здравоохранения будет проводить соответствующие консультации и формировать списки необходимых медработников. Процесс будет организован таким образом, чтобы обеспечить надлежащее функционирование гражданских медицинских учреждений».
На запрос КМС и Минобороны в течение месяца нужная цифра будет разбита по регионам (где и какие возможности есть), и в дальнейшем «не вмешиваемся в детали», заявлял министр здравоохранения Виктор Ляшко в интервью в феврале, сбросив таким образом ответственность с центрального на местный уровень. И если в больнице общего профиля есть хирург, но нет анестезиолога, то там, по словам министра, можно закрыть хирургию и изменить маршруты пациентов. Механизм разбронирования, дескать, предусмотрен.
И вот это произошло. 28 апреля один из ТГ-каналов, близких к власти, сообщил, что в системе здравоохранения вскоре начнется кипеш: будут разбронированы около 2000 медицинских специалистов разных категорий (преимущественно хирургов и травматологов). Отмечалось также, что главные врачи уже объявляют конкурс на «любимцев», выбирая, кого оставить, а кого «отдать ТЦК». Идите добровольно, не отдавайте свою судьбу на откуп начальству и ТЦК! — призвал ТГ-канал.
Уже на следующий день в Минздраве состоялось рабочее совещание с региональными департаментами здравоохранения, о чем было сообщено на сайте министерства. Так, например, Одесская область, по информации ZN.UA, получила поручение разбронировать 92 врачей — хирургов, анестезиологов, семейных врачей, терапевтов.
Еще через день, 30 апреля, Минобороны уточнило, каких медицинских работников касался запрос, подчеркнув, что речь идет не о массовом, а о разбронировании ограниченного количества специалистов, критически необходимых для доукомплектования подразделений Медицинских сил ВСУ — в частности Сухопутных войск. Но в разъяснении не уточняется ни количество этих специалистов, ни то, на основании чего формировалась именно такая потребность. Начмед третьей штурмовой бригады Виктория Ковач ранее утверждала, что в войске действительно не хватает медиков, а главное — никто не понимает, сколько и каких именно специальностей не хватает. Также непонятно, учитывали ли во время формирования запроса общее количество упомянутых специалистов в стране? А если таких в целом недостаточно? Будут ли переобучать медработников? Как и где? В какие сроки?
Ну и главное — постановление Кабмина №76 от 27 января 2023 года (с изменениями 2025 года) создало относительно четкую рамку для бронирования военнообязанных работников, в частности в сфере здравоохранения. Вместе с тем понятие «разбронирование» не закреплено ни в одном нормативно-правовом акте.
Военное положение: могут ли мобилизовать мужчин-учителей
Прошло более трех недель с тех пор, как Минздрав объявил о запросе КМС и Минобороны на разбронирование. Списки еще формируются. Заявлений от медиков пока не слышно. Думаю, мы их и не услышим. Заявить, что тебя разбронировали, потому что главный врач имеет на тебя зуб, — почти равнозначно признанию в уклонении. Те же, кто тем или иным образом свою броню сохранит, говорить об этом тоже не будут заинтересованы.
А в то же время представить, какими критериями должны руководствоваться главные врачи во время разбронирования своих работников, действительно очень сложно. Это должны быть все рыжие? Или те, у кого нет маленьких детей? Или те, кто меньше работает и имеет меньше опыта? Но ведь передовая нуждается в опытных. Критериев нет. И это — огромная проблема.
Что не так с «механизмом разбронирования» и каким он должен быть?
По мнению адвоката, заместителя министра здравоохранения Украины в 2014–2015 годах Натальи Лисневской, «на данный момент понятие «разбронирование» прямо не урегулировано на уровне закона или специального правительственного акта. Существующие нормы о бронировании не содержат четкой и формализованной процедуры разбронирования.
Наталья ЛисневскаяНаталья Лисневская / facebook
Основные нормативные источники в этом вопросе — Закон Украины «О мобилизационной подготовке и мобилизации», а также постановление Кабмина №76 от 27 января 2023 года (с изменениями №36 от 14 января 2025 года) — определяют порядок бронирования, но не регулируют разбронирования.
Письма/объяснения Минздрава, Минобороны, ТЦК не имеют нормативного статуса, но часто используются как ориентир.
Ни один нормативный акт прямо не описывает процедуру разбронирования, не устанавливает критерии, сроки, порядок обжалования или защиты прав работника. Отсутствие нормативного механизма разбронирования означает, что лицо не может предусмотреть, как и когда у него отберут право на отсрочку. Это прямое нарушение правовой определенности.
Фактически разбронирование медиков происходит в ручном (административном) режиме по инициативе военных органов (Минобороны, КМС), Минздрава или областного департамента здравоохранения работодателя, если теряется статус критически важного предприятия, или в случае увольнения работника. И если снятие брони в случае ее окончания или увольнения — понятный и юридически определенный акт, то разбронирование «при потребности» таковым не является».
Всеобщая мобилизация: могут ли призвать полицейских и спасателей
О «типичных» шагах в таком разбронировании мы знаем только из заявлений министра Ляшко. И главная проблема здесь — отсутствие каких-либо критериев.
«Не существует официального перечня причин, по которым медицинский работник может быть разбронирован, а также нет единого подхода, как именно отбирают лиц, подлежащих изъятию из списков забронированных, — продолжает Наталья Лисневская. — Кроме того, не предусмотрена какая-либо процедура — ни оценка потребности в разбронировании, ни согласование с медучреждением, ни сообщение работнику.
Проблематично выглядит и право на обжалование такого решения. Поскольку решение о разбронировании не имеет статуса административного акта, невозможно направить жалобу в досудебном порядке и, по сути, нет объекта обжалования в суде — у работника нет на руках документа, формально ограничивающего его права. Это парадокс юридического вакуума, когда нарушение есть, но отсутствует объект правовой защиты. Процедуру мобилизации также невозможно остановить, поскольку формально выписка уже недействительна, но основания ее отмены неизвестны.
Все ограничения прав, в частности мобилизация, должны быть четко урегулированы законом. Когда разбронирование происходит без нормативного акта, возникает нарушение конституционного права гражданина на знание оснований и порядка вмешательства в его свободы.
А при существующем механизме есть риски субъективности и злоупотребления.
Без критериев местные органы власти могут выборочно принимать решения по политическим соображениям; через «указания сверху»; под давлением локальных ТЦК или командиров; без согласования с реальными потребностями системы здравоохранения. Это открывает путь к коррупции, неформальным квотам или «показательной» мобилизации. Отдельные медицинские учреждения или работники могут быть разбронированы выборочно — в зависимости от политической воли, субъективных оценок или личных связей.
Такая ситуация порождает дополнительные вызовы. Есть риск разрушения медицинской системы, поскольку в случае массового разбронирования специалистов клиники теряют ключевых работников, вследствие чего снижается качество и непрерывность медпомощи и подрывается стабильность системы в условиях войны».
НСЗУ заявляет, что потеря укомплектованности больницы вследствие призыва отдельных работников не будет основанием для прекращения договора с ней. Но и эти заявления сейчас не подкреплены нормативно-правовыми актами.
«Без определенных критериев растет социальное напряжение и деморализация, — продолжает Наталья Лисневская. — Медики, которые считались «забронированными», начинают чувствовать себя незащищенными, и это снижает мотивацию оставаться в профессии, порождает недоверие к государственным гарантиям, провоцирует массовые увольнения или выезд за границу.
Бронирование от мобилизации: кто не может его получить
Растет политическое напряжение между Минздравом, ТЦК и громадами. Чрезмерное или непрозрачное разбронирование вызывает напряжение между местными администрациями, медицинскими учреждениями и военными структурами, что тормозит общегосударственную мобилизационную стратегию».
По мнению адвоката, срочное законодательное урегулирование может спасти ситуацию. Необходимо просто сейчас ввести официальный порядок разбронирования путем внесения изменений в постановление КМУ №76. Добавить отдельный раздел об основаниях (например потребность ВСУ, изменение обстоятельств, увольнение); механизм (инициатор, согласование, обоснование); сообщение и возможность апелляции. Определить четкий перечень оснований для разбронирования (увольнение, утрата профессионального соответствия, потребности ВСУ и т.п.). Ввести письменную процедуру сообщения работнику с обязательным сроком на опровержение (например, пять-семь дней). Предоставить возможность судебного или административного обжалования. Разработать механизм заменимости — чтобы в случае разбронирования одного медработника работодатель мог предложить другого и т.п. Установить критерии отбора во время разбронирования, например по принципу степени дефицитности специальности или же наличия критической медицинской должности с учетом состояния здоровья работника и наличия замены. Ввести оформление разбронирования в качестве административного решения в форме приказа, выписки или распоряжения с правом на ознакомление и подачу опровержения с доступом к судебной защите (как для любого административного акта).
Отсутствие критериев разбронирования медицинских работников — это не только административный пробел, а серьезная угроза национальной безопасности и правопорядку. Образование «серой зоны» в таком критическом для страны вопросе, как мобилизация медицинского персонала, подрывает доверие к государству, создает неравенство, а также открывает путь к злоупотреблениям». Урегулирование этого процесса, по мнению адвоката, должно стать приоритетом парламента, правительства и профессиональных объединений уже в ближайшие недели. Потому что в условиях войны неопределенность — очень опасный фактор.
Спасет ли ситуацию ротация медиков?
Руководитель медицинского направления ПДМГ имени Пирогова Светлана Друзенко выход из этой ситуации видит в ротации: «Мы работаем вместе с военными медиками с 2015 года, усиливаем военную медицину. Конечно, несправедливо, когда одни медики уже четвертый год находятся на фронте, а другие не служат. ПДМГ имеет свои наработки в этом. Мы работаем ротациями. Обычные гражданские медики на месяц приезжают на прифронтовые территории — в больницу, в бригаду, и усиливают военных там, где им не хватает медиков. До 2022 года у нас были официальные запросы, сейчас — от определенных бригад. Мы работаем бок о бок с военными медиками. Так же можно делать на государственном уровне, мобилизуя медиков на три-шесть месяцев.
Светлана ДрузенкоSvitlana Druzenko / facebook
Поменять всех медиков практически невозможно. У новых людей нет опыта. Военная медицина кардинально отличается от гражданской. Но частично заменять тех, кто уже так долго находится на фронте, не только можно, но и нужно, потому что врачи теряют квалификацию, не оперируют, не совершенствуются. Они очень измотаны, не видят семью. Врачи, с которыми я работала до полномасштабного вторжения, четвертый год не видят своих маленьких детей, которые растут без них. Это абсолютно неприемлемая ситуация, которую нужно менять.
Применить сегодня механизм ротаций вполне реально. Еще до полномасштабного вторжения, во времена АТО и ООС был механизм привлечения гражданских медиков. Так работал ПДМГ. Мы были привлечены приказами Генштаба Минобороны и Минздравом. Медики со своих гражданских мест работы просто ездили в командировку, а через месяц возвращались. Сейчас некоторые руководители делают так же на свое усмотрение. Но чем дальше, тем меньше кто-то отпускает своих работников. А на самом деле это — огромный опыт. 70–80% добровольцев, прошедших через наш госпиталь, сейчас мобилизованы. У них есть опыт работы с военными на фронте и на прифронтовых территориях. Им намного легче было вливаться в свои бригады, потому что они знали, что их ждет, понимали, как отличается военная работа от гражданской.
Всеобщая мобилизация: должны ли забронированные проходить ВВК
Следовательно, по моему мнению, есть два пути. Можно или абсолютно легально привлекать гражданских медиков для усиления военной медицины. Или мобилизовать людей, но на короткие периоды — на три-шесть месяцев, чтобы потом они возвращались в свои больницы и не теряли профессиональные навыки. В то же время таким образом можно было бы разгрузить тех военных медиков, которые сейчас служат.
Просто снять бронь с медиков сегодня, по моему мнению, — не очень хороший вариант, поскольку он содержит большую коррупционную составляющую. Кроме того, это лишь углубит страх тех, кто уже и так боится. Другие же просто откупятся.
С самого начала стопроцентное бронирование медиков было неправильным шагом, как и в целом политика мобилизации. Конечно, медиков нужно менять. Но как теперь выйти из непростой ситуации? Именно поэтому я и предлагаю вариант ротаций. И хорошо было бы, если бы его прошло большинство. Мы же не будем сразу всех, кто на фронте, демобилизовывать. Те, кто останется, и будут учить новичков».
Сильная армия невозможна без сильной медицины, а сильная медицина — без правовой гарантии защиты своих специалистов.
К сожалению, ответов на свои запросы по всем этим вопросам от КМС, Минобороны и Минздрава ZN.UA так и не получило, хотя все сроки уже прошли. Очевидно, это свидетельствует о том, что четкого понимания, как должны проходить процессы разбронирования медиков и компенсации нехватки медиков на передовой, у ведомств пока нет. Но пути решения проблемы есть, мы о них написали.
Джерело: http://zn.ua/HEALTH/rozbronjuvannja-medikiv-prozorist-chi-ruchne-keruvannja.html
